Жизнь людей после революции 1917. Как жил русский рабочий до революции? Читая ужасы крестьянской жизни до революции, вроде приведенного мною отрывка, многие могут сказать, что это большевистская агитация. Жизнь крестьян при царе была совсем другой

« Жизнь стала сплош­ным приклю­че­нием на необи­та­е­мом острове, сплош­ной борь­бой за суще­ство­ва­ние, забо­той об одежде, пище и топке».

Так описы­вала жизнь после рево­лю­ции в своем днев­нике за 1919–1921 гг. выпуск­ница Высших женских курсов, дочь воро­неж­ского учителя Зина­ида Дени­сьев­ская. Тот же мотив изоля­ции, внезап­ной оторван­но­сти от привыч­ной жизни звучит и в воспо­ми­на­ниях Нины Бербе­ро­вой, отец кото­рой был круп­ным мини­стер­ским чинов­ни­ком из Петер­бурга: «Я вполне отчёт­ливо созна­вала, что от меня оста­лись клочья, и от России - тот неболь­шой кусок, где мы сейчас жили, без возмож­но­сти свида­ния или пере­писки с теми, кто жил по другую сторону фронта граж­дан­ской войны» .

Нине было шест­на­дцать лет, когда рево­лю­ци­он­ная волна смыла её за борт преж­него суще­ство­ва­ния и выбро­сила на неиз­вест­ный берег. На этом же берегу оказа­лись многие из тех, кому совет­ская власть дала обозна­че­ние «бывшие люди». В эту кате­го­рию попали аристо­краты, дворяне, офицеры Белой армии, духо­вен­ство, купцы, промыш­лен­ники, чинов­ники монар­хи­че­ского аппа­рата и ряд других соци­аль­ных групп. Всех этих людей ждала холод­ная, жесто­кая terra incognita - непри­вет­ли­вая тьма, в кото­рой прихо­ди­лось проди­раться наощупь и добы­вать пропи­та­ние своими руками. Преж­ние знания, преж­ние навыки в одно­ча­сье стали беспо­лез­ным бага­жом, от кото­рого нужно было как можно скорее изба­виться - чтобы выжить.

« Чему меня учили? Меня не учили, как доста­вать себе пропи­та­ние, как проби­ваться локтями в очере­дях за пайкой и ложкой, за кото­рую надо было давать залог; меня не учили ничему полез­ному: я не умела ни шить валенки, ни вычё­сы­вать вшей из детских голов, ни печь пироги из карто­фель­ной шелухи» . И Нина, и Зина­ида, и тысячи других дево­чек, деву­шек и женщин в одно­ча­сье оказа­лись «бывшими» и дочерьми «бывших» отцов - «бывших» поме­щи­ков, учите­лей, врачей, писа­те­лей, юристов, купцов, акте­ров, меце­на­тов, чинов­ни­ков, многих из кото­рых новая жизнь сделала «совер­шенно прозрач­ными, с глубоко запав­шими глазами и тяже­лым запа­хом».

Нина Бербе­рова

Что же пред­став­лял собой этот остров, насе­лён­ный «бывшими»? Как рево­лю­ци­он­ные собы­тия, граж­дан­ская война и смена власти изме­нили (точнее сказать, иско­рё­жили) быто­вые усло­вия жизни женщин «неже­ла­тель­ного» проис­хож­де­ния? Как и где они жили (точнее сказать, выжи­вали) в новом «царстве - голод­ных, зябну­щих, боль­ных и умира­ю­щих людей», кото­рое пришло на смену преж­ней монар­хии? Как они чувство­вали себя в мире, где места для них уже не было - и, глав­ное, что они сами гово­рили об этом?

Рево­лю­ция принесла с собой тоталь­ный хаос, в кото­рый всё больше и больше погру­жа­лись города. Отклю­чи­лась теле­фон­ная связь, нача­лись проблемы с транс­пор­том: редкие трам­ваи были пере­пол­нены, извоз­чика можно было достать только за боль­шие деньги. Закры­ва­лись или пусто­вали аптеки, лавки и мага­зины, заводы и пред­при­я­тия. Зина­ида Гиппиус назвала Петер­бург моги­лой, процесс разло­же­ния в кото­рой неиз­бежно идет всё дальше и дальше. Многие очевидцы писали о жизнь после рево­лю­ции схожими словами: как о загни­ва­ю­щем, боль­ном поту­сто­рон­нем мире, напол­нен­ном людьми-тенями, бесцельно бродя­щими в холод­ном аду неиз­вест­но­сти.

Зина­ида Гиппиус

Нина Бербе­рова, 1917 год:

« Трудно и печально отры­ваться в эти годы (шест­на­дцать лет) от того, с чем сжился: оборвать дружбу, бросить книги, бросить город, красота и вели­чие кото­рого в послед­ние месяцы начали помра­чаться от разби­тых окон, зако­ло­чен­ных лавок, повер­жен­ных памят­ни­ков, снятых дверей и длин­ных угрю­мых очере­дей».

Софья Кларк, родствен­ница Саввы Мамон­това, 1917 год:

« Тишина в городе была гробо­вая. Всё закрыто. Ни банков, ни мага­зи­нов, и денег не было, чтобы купить что-нибудь. Буду­щее было совсем неиз­вестно. Иногда каза­лось, что „чем хуже, тем лучше“, что боль­ше­вики долго не продер­жатся у власти. Кончи­лись буржу­аз­ные газеты: Русское Слово, Русские Ведо­мо­сти. Выхо­дили только изве­стия Совета Рабо­чих Депу­та­тов. Но изве­стий в них было мало. Насту­пал голод и холод, отоп­ле­ния не было. У нас, к счастью, во дворе были сложены дрова, но на боль­шой дом их не могло хватить на долго. По вече­рам было страшно выхо­дить. В темноте оста­нав­ли­вали, снимали пальто».

Елена Дулова, дочь князя Г.Н. Дулова, скри­пача и профес­сора Москов­ской консер­ва­то­рии, о феврале 1919 года:

« Москва пото­нула в сугро­бах… Посре­дине улиц тихо брели худые, измож­ден­ные люди… Трам­ваи не ходили».

Зина­ида Дени­сьев­ская, март 1922 года:

« Устала я. И странно мне от Смерти вернуться к жизни. Я не знаю хоро­шенько, стоит ли к ней возвра­щаться. Есть что-то непе­ре­но­симо урод­ли­вое, безоб­раз­ное в общей атмо­сфере жизни, именно русской тепе­реш­ней, - в этих худых, голод­ных людях, теря­ю­щих облик чело­ве­че­ский, в этих разгу­лах стра­стей - наживы, кутежа и разврата мень­шин­ства, в этом болоте безгра­мот­но­сти, неве­же­ства, дикого эгоизма, глупо­сти воров­ства и т.д.».

Одной из глав­ных проблем стал холод. Когда запасы дров кончи­лись, каждое полено, каждая щепка стала на вес золота. Темпе­ра­тура в квар­ти­рах дохо­дила до мину­со­вой. Боль­ницы не отап­ли­ва­лись. Прогреть обле­де­нев­шие комнаты было крайне сложно: расто­пить печь или чугунку стоило боль­шого труда. На дрова распи­ли­вали мебель, жгли книги. Тепло стало роско­шью, доступ­ной немно­гим.

« Голод и холод душев­ный и физи­че­ский».

« Холод и холод. Страх перед междо­усоб­ной войной, перед поте­рей близ­ких…»

« Жизнь - стала топкой печей, приго­тов­ле­нием еды и почин­кой белья… Борь­бой с холо­дом…»

« Я уже поняла, что холод тяже­лее голода. Голод и холод вместе - ничто перед духов­ным стра­да­нием».

« В городе - неопре­де­лён­ное настро­е­ние. Все погло­щены мыслью о топке и о продук­тах».

В этой ситу­а­ции соблю­дать простей­шие правила личной гиги­ены было крайне сложно. Надежда Мандель­штам вспо­ми­нает, какие усилия нужно было прила­гать для того, чтобы «помыться в огром­ном городе, где первым делом уничто­жили все ванные комнаты. Мы мылись, стоя на одной ноге и сунув другую под кран с холод­ной водой». Обще­ствен­ные бани закры­лись из-за недо­статка топлива. «…В промёрз­ших квар­ти­рах промер­зал водо­про­вод и кана­ли­за­ция. Убор­ные пред­став­ляли собой страш­ные клоаки. Пред­ла­га­лось всем граж­да­нам проли­вать их кипят­ком. В конце концов, полу­чи­лось так, что помойки превра­ти­лись в обще­ствен­ные убор­ные» .

Поэтесса Вера Инбер вспо­ми­нала:

« В те годы мне было очень плохо: я совер­шенно пере­стала пони­мать для чего я живу, и что будет дальше. Кроме всего прочего, ещё не на что было жить. Вещи из дому выте­кали неудер­жимо, как вода, мы пита­лись сначала портье­рами, скатер­тями, нако­нец роялем».

В новом - но не дивном - мире торговля стала одним из основ­ных спосо­бов пропи­та­ния. Край­няя нужна застав­ляла прода­вать всё до нитки. «Есть что-то надо», «не на что было жить», «есть почти нечего». На рынок «выте­кало» всё: укра­ше­ния, одежда и обувь, книги и картины, мебель и зана­вески, ковры и скрипки, столо­вое серебро и сервизы. Бережно храни­мые фамиль­ные драго­цен­но­сти в тяже­лых усло­виях суще­ство­ва­ния стано­ви­лись просто вещами, кото­рые можно было продать или обме­нять на еду. Перед лицом голода пред­меты из прошлой жизни теряли смысл и былую значи­мость. Книги и краси­вая доро­гая мебель превра­ща­лись в дрова для топки квар­тиры, золото и серебро - в пшено и карто­фель. Любовь Менде­ле­ева в борьбе «за хлеб насущ­ный» и для того, чтобы прокор­мить Алек­сандра Блока, заня­того служ­бой рево­лю­ции, не пожа­лела ни пяти сунду­ков своего актёр­ского гарде­роба, ни «тщатель­ную подо­бран­ной коллек­ции старин­ных плат­ков и шалей», ни «обожа­е­мой» нитки жемчуга. «Сего­дня прода­вала на Смолен­ском рынке бабуш­кин (со стороны мамы) брас­лет - един­ствен­ная уцелев­шая у меня вещица… Мне не жаль было её, как вообще не жаль ничего из наших обыва­тель­ских скар­бов. Но смер­тельно надо­ело посто­янно нуждаться», - пишет Мария Бело­цве­това, жена поэта и антро­по­софа Н.Н. Бело­цве­това, в эмигра­ции руко­во­див­шая русской антро­по­соф­ской груп­пой в Берлине.

Барри­кады у Леон­тьев­ского пере­улка

Т.М. Карди­на­лов­ская вспо­ми­нает, как после рево­лю­ции пришлось обме­нять на хлеб и молоко ордена отца, - офицера, к тому времени уже погиб­шего на фронте - в том числе, Орден Белого Орла, «наивыс­ший орден в царской армии». Бело­цве­това расска­зы­вает об артистке театра Корша Марты­но­вой: «Бедная старушка принуж­дена прода­вать, менять на картошку и хлеб подне­сен­ные ей при цветах и подар­ках ленты… В каком госу­дар­стве проис­хо­дило нечто подоб­ное?!..».

« У бабушки были уникаль­ные вещи, сереб­ря­ные, фамиль­ные. Неко­то­рые - золо­тые. Фамиль­ные укра­ше­ния, ожере­лья, брас­леты. Столо­вое серебро и столо­вое стекло, изго­тов­лен­ное в Италии бог знает в каком веке. Тончай­шее. Дунешь - разле­тится. Тронешь его - поёт. Оно пере­хо­дило из поко­ле­ния в поко­ле­ние. Всё это храни­лось в длин­ных боль­ших короб­ках, выло­жен­ных внутри барха­том. Бабушка зана­ве­ши­вала окна, чтобы снаружи ничего не было видно, и тогда только откры­вала эти коробки», - пишет о своём детстве Марина Дурново, внучка князя Голи­цина. Все эти вещи - всё, что оста­ва­лось «краси­вое или доро­гое» - её бабушка посте­пенно прода­вала в иностран­ных посоль­ствах. «И на выру­чен­ные деньги прино­сила домой кушать, еду, потому что нам не на что было жить».

Суха­рев­ский рынок в Москве во время граж­дан­ской войны

Вот что вспо­ми­нает Раиса Монас, проис­хо­див­шая из еврей­ской купе­че­ской семьи (её отцу принад­ле­жала гости­ница в Минске), о ситу­а­ции в после­ре­во­лю­ци­он­ной Одессе, где она оказа­лась после бегства из родного города:

« С прихо­дом боль­ше­ви­ков продо­воль­ствен­ное поло­же­ние резко ухуд­ши­лось, помню один период, когда мы ели только куку­рузу и поми­доры. Финан­со­вое поло­же­ние было чрез­вы­чайно слож­ное: „керенки“, бывшие ещё в ходу при белых, сразу исчезли, чёрный рынок процве­тал, и т.к. совет­ские рубли ничего не стоили, все прода­вали ещё имею­щу­юся иностран­ную валюту, чтобы иметь возмож­ность каждый день поку­пать продо­воль­ствие. Ману­фак­тура тоже исчезла: весной 1921 г., когда я кончала гимна­зию, мне сшили платье из простыни…».

К слову, простыня была не самым экзо­тич­ным мате­ри­а­лом, из кото­рого в то время прихо­ди­лось шить одежду. Платья масте­рили даже из марли для пере­вя­зок, бельё - из аптеч­ной кальки, на юбки пере­кра­и­вали отцов­ские брюки. В тоталь­ной нищете, в ситу­а­ции, когда весь гарде­роб до нитки - в прямом смысле - был продан, на долю женщин оста­ва­лись лишь обноски и мечты о такой роскоши, как чулки и хоро­шие туфли. «Если нам попа­дала в руки тряпка, тут же разыг­ры­ва­лось необуз­дан­ное вооб­ра­же­ние, как бы из неё, вожде­лен­ной, сделать нечто прекрас­ное и годное на все случаи жизни», - вспо­ми­нает Надежда Мандель­штам. «У меня было всего-навсего два платья с собою, одно из них назы­ва­лось парад­ное, так как я его наде­вала редко и только в парад­ных случаях, а второе состо­яло из кофточки и чёрной бархат­ной юбки, именно той, кото­рую Катя-коров­ница украла у меня в первые дни рево­лю­ции, а потом вернула. От долгой и посто­ян­ной носки мате­рия на коле­нях стала проти­раться, и в этих местах бархат поры­жел», - пишет Матильда Кшесин­ская, прима-бале­рина Импе­ра­тор­ских теат­ров, в прошлом - обла­да­тель­ница двух гарде­роб­ных комнат.

Торго­вать нужно было посто­янно - прожить на выру­чен­ные деньги при стре­ми­тельно расту­щих ценах обычно удава­лось недолго. «У меня опухли ноги и уже завтра, если не случится чего-либо непред­ви­денно-удач­ного, придётся идти на Смолен­ский торго­вать…», - жалу­ется своему днев­нику Мария Бело­цве­това. Как заме­чает А.А. Саль­ни­кова, «торговля и обмен вещей на толкуч­ках заво­е­вы­вают особое место в жизни дево­чек в это страш­ное время». В памяти Елены Дуло­вой 1918–1919 годы оста­лись как «самый кошмар­ный период в четы­рёх­лет­нем голоде». Малень­кая девочка каждый день бегала наве­щать маму в боль­нице - боси­ком. Зимние вещи пришлось продать соседу, чтобы купить на них на Смолен­ском рынке яблоки, манную крупу и молоко для боль­ной матери.

Послед­ствия боёв в Москве

Зина­ида Гиппиус, блиста­тель­ная и экстра­ва­гант­ная поэтесса, царица петер­бург­ских лите­ра­тур­ных сало­нов, пози­ро­вав­шая Баксту и Репину, вынуж­дена была прода­вать всё, вплоть до старой обуви: «Не дают полторы тысячи, - малы. Отдала задё­шево. Есть-то надо». Но торговля плохо дава­лась Зина­иде Нико­ла­евне, как и многим из «бывших»: «не умею, плохо идет продажа». Сложно приоб­щиться к коммер­ции тем, кто был воспи­тан по-другому и для другого. Однако зача­стую иного способа достать деньги просто не было. Навыки, полу­чен­ные в прошлой жизни, кото­рые могли приго­диться (напри­мер, коррек­тура), прино­сили ничтож­ный доход: «Над каким-то фран­цуз­ским рома­ном, пере­ве­дён­ным голод­ной барыш­ней, 14 ночей проси­дела. На копе­ечку эту (за 14 ночей я полу­чила около тысячи лени­нок, полдня жизни) не раску­тишься. Выгод­нее продать старые штаны».

К тому же, ситу­а­ция ослож­ня­лась пери­о­ди­че­скими запре­тами воль­ной торговли, обла­вами, стрель­бой и убий­ствами на рынках. Эти обсто­я­тель­ства способ­ство­вали расцвету неле­галь­ной торговли и спеку­ля­ции. Вот как эти собы­тия описы­вает Зина­ида Гиппиус:

« Терро­ри­сти­че­ские налеты на рынки, со стрель­бой и смер­то­убий­ством, конча­лись просто разграб­ле­нием продо­воль­ствия в пользу отряда, кото­рый совер­шал налёт. Продо­воль­ствия, прежде всего, но так как нет вещи, кото­рой нельзя встре­тить на рынке, - то заби­ра­лось и осталь­ное, - старые онучи, ручки от дверей, драные штаны, брон­зо­вые подсвеч­ники, древ­нее бархат­ное еван­ге­лие, выкра­ден­ное из какого-нибудь книго­хра­ни­лища, дамские рубашки, обивка мебели… Мебель тоже счита­лась собствен­но­стью госу­дар­ства, а так как под полой дивана тащить нельзя, то люди сдирали обивку и норо­вили сбыть ее хоть за полфунта соло­мен­ного хлеба…».

В ситу­а­ции край­ней нужды расста­ва­лись даже с пред­ме­тами искус­ства, отда­вали за бесце­нок картины, руко­писи и старин­ные книж­ные изда­ния, китай­ский фарфор, вазы и эмали, имев­шие колос­саль­ную стои­мость. Софья Кларк, проис­хо­див­шая из очень состо­я­тель­ной семьи, в своих воспо­ми­на­ниях пишет, что в голод­ные рево­лю­ци­он­ные годы пришлось продать порт­реты её тети Маши и матери, напи­сан­ные Серо­вым, кото­рый жил в детстве у их дяди, Саввы Мамон­това. Кроме того, семье Марии Кларк принад­ле­жали работы других знаме­ни­тых масте­ров: этюд Сури­кова (нищего к картине «Боярыня Моро­зова»), север­ный пейзаж Рериха. Эти картины оста­лись в дачном особ­няке, кото­рый после бегства хозяев занял детский дом, спустя непро­дол­жи­тель­ное время сгорев­ший дотла. Лиля Брик в «голод­ные дни» продала свой «огром­ный, больше нату­раль­ной вели­чины» порт­рет кисти Бориса Григо­рьева, одного из самых доро­гих худож­ни­ков русского аван­гарда. «Лиля в разливе» - так назы­вал этот порт­рет Влади­мир Маяков­ский. Также Брик вспо­ми­нает, как в 1919 году она от руки пере­пи­сала «Флейту-позво­ноч­ник», поэму Маяков­ского; он нари­со­вал к ней обложку и продал в каком-то мага­зине. Благо­даря этому они обедали целых два дня.

«Флейта позво­ноч­ника. Соч. Маяков­ского. Посвя­ща­ется Л.Ю. Брик. Пере­пи­сала Л.Ю. Брик. Разри­со­вал Маяков­ский». 1919 год.

Кроме того, имуще­ство могли рекви­зи­ро­вать, забрать при обыске или просто украсть. Графиня В.Н. Бобрин­ская, состо­яв­шая в город­ской управе Пяти­гор­ска, так описы­вает пове­де­ние новой власти в январе 1919 года:

« Банда этих граби­те­лей под пред­ло­гом обыс­ков врыва­ется в дома, и захва­ты­вает всё что ей попа­да­ется на глаза, - иногда это поборы день­гами, иногда золо­том и драго­цен­но­стями, иногда бельем и носиль­ным платьем, посу­дой - даже мебе­лью. Грабежи сопро­вож­да­ются часто наси­лием; бывало до 7–8 втор­же­ний этих банд в одну и ту же квар­тиру в один и тот же день».

Монас вспо­ми­нает рекви­зи­цию:

« Несколько раз в месяц чеки­сты прихо­дили и обыс­ки­вали квар­тиру: искали золото, драго­цен­но­сти, иностран­ную валюту. Одна­жды они ворва­лись среди бела дня: на обеден­ном столе была приго­тов­лена валюта для продажи; у тётки были хоро­шие рефлексы, она бросила шубу поверх денег и они не дога­да­лись её поднять. В другой раз искали чуть ли не целую ночь, всё распо­тро­шили, а у кошки в это время роди­лись котята, и всё было запря­тано под её подуш­кой - тоже ушли ни с чем».

Разгром­лен­ная квар­тира. 1917 год.

Гиппиус же описы­вает обыски в её доме:

« Куча баб в плат­ках (новые сыщицы-комму­нистки) инте­ре­со­ва­лись больше содер­жи­мым моих шкафов. Шепта­лись. В то время мы только что начи­нали продажу, и бабы явно были недо­вольны, что шкаф не пуст».

« Когда я вошла в свой дом, то меня сразу объял ужас, во что его успели превра­тить: чудная мрамор­ная лест­ница, веду­щая к вести­бюлю и покры­тая крас­ным ковром, была зава­лена книгами, среди кото­рых копо­ши­лись какие-то женщины. Когда я стала поды­маться, эти женщины наки­ну­лись на меня, что я хожу по их книгам. <…> Мне пред­ло­жили потом подняться в мою спальню, но это было просто ужасно, что я увидела: чудный ковёр, специ­ально мною зака­зан­ный в Париже, весь был залит черни­лами, вся мебель была выне­сена в нижний этаж, из чудного шкапа была вырвана с петлями дверь, все полки вынуты, и там стояли ружья, я поспе­шила выйти, слиш­ком тяжело было смот­реть на это варвар­ство. В моей убор­ной ванна-бассейн была напол­нена окур­ками», - в таком виде оказался особ­няк Кшесин­ской в стиле модерн, кото­рый был захва­чен боль­ше­ви­ками вскоре после Февраль­ской рево­лю­ции. Софья Кларк так описы­вает свою дачу в Наро-Фомин­ском, кото­рую она увидела спустя много лет после рево­лю­ции, в 1961 году: «На месте белого дома были огороды. Но флигель, кухня, дома куче­ров, садов­ника, прачек и осталь­ные службы стоят и до сих пор. Весь парк был сруб­лен, веро­ятно во время войны (теперь дере­вья снова выросли), старые дорожки ещё видны. Река Нара обме­лела, часовни в конце парка, на месте битвы 1812 года пропали. Там прохо­дит боль­шое шоссе».

Удар снаряда в квар­тиру у Никит­ских ворот. 1917 год.

Новой власти всего за несколько лет в полной мере удалось вопло­тить в жизнь свой глав­ный рево­лю­ци­он­ный лозунг, а именно - сделать всех людей равными. Аристо­кратки и кухарки, актрисы и прачки, фрей­лины и крестьянки - все они вдруг оказа­лись в схожих усло­виях. Это было равен­ство «разде­тых людей, равен­ство нищих». В одно­ча­сье канули в прошлое отбив­ные котлеты и гастро­но­ми­че­ские мага­зины с мрамор­ными прилав­ками, крах­маль­ные ворот­нички и бело­снеж­ные фартуки, шикар­ные особ­няки со штатом прислуги, «прелест­ными» убор­ными и элек­три­че­ством, простор­ные квар­тиры с израз­цо­выми печами и горя­чей водой.

« …Выставки картин, гром­кие премьеры в теат­рах и скан­даль­ные процессы на суде, покупки картин, увле­че­ние стари­ной, поездки на всю ночь в „Самар­канд“, к цыга­нам» - всё это стало казаться волшеб­ными сказ­ками, эфемер­ной мечтой, сном - «сном о забы­той жизни». А в реаль­но­сти был сырой хлеб с соло­мой и глиной в четверть фунта в день, крапив­ные щи и морков­ный чай, «столовки» с перло­вой кашей и стрельба на улицах, обле­де­нев­шие комнаты с зелё­ными от сыро­сти стенами и жестя­ными лампоч­ками, комму­наль­ные квар­тиры с клопами и тара­ка­нами, - голод, стра­да­ния и посто­ян­ный страх. Стира­лись границы, рвались связи, исче­зали ориен­тиры. Поэтессы прода­вали старые башмаки; актрисы плакали над своими распух­шими и загру­бев­шими руками; девушки в коти­ко­вых полу­пальто и шляп­ках махали кирками, отбы­вая снего­вую повин­ность.

Обита­те­лей «острова бывших», тех дево­чек, деву­шек и женщин, о кото­рых шла речь, ждала разная судьба. Кому-то удалось эмигри­ро­вать из Совет­ского Союза и дожить до глубо­кой старо­сти, кто-то умер от голода, кто-то сумел влиться в совет­скую действи­тель­ность и стать частью нового мира. Однако в те «страш­ные дни», о кото­рых идёт речь, в дни безвоз­врат­ного круше­ния и всеоб­щей агонии, все они чувство­вали себя поте­рян­ными, лишён­ными опоры и надежд на буду­щее.

« Почти год пошёл с тех пор. Я с трудом берусь за перо; нет сил, нет охоты писать. Но я хочу кончить эту тетрадь, не днев­ни­ком, а двумя, тремя словами. Писать днев­ник я больше не буду. Всё то, что меня вооду­шев­ляло, чему я верила, что любила, чему готова была безро­потно отдать и жизнь и счастье - всё это уничто­жено без следа. Погибла Россия, затоп­тан­ная в грязи, озве­рев­шая, поте­ряв­шая чувство чести, любви к чело­ве­че­ству, лежит она всеми заплё­ван­ная, в пропа­сти».
З.В. Арапова, дочь князя В.Д. Голи­цына и жена П.А. Арапова, адъютанта гене­рала В.И. Гурко

« Все вспо­ми­на­ются в эти страш­ные дни. Обо всех дума­ешь с одина­ко­вой трево­гой… И нет веры ни в чьё спасе­ние… Всё личное раство­ря­ется сейчас. Нет проч­но­сти ни в чём. Отдых нахо­дишь только в сказ­ках и в мыслях. А действи­тель­ность - как сон… Надо терпеть и рабо­тать».
Зина­ида Дени­сьев­ская

« Я стара­юсь скре­пить душу желез­ными поло­сами».
Зина­ида Гиппиус

Источники и литература

1. Арапова З.В. Днев­ник № 13. 1916–1921 гг. // НИОР РГБ. Ф. 12. Кар. 1. Ед. хр. 9.
2. Бело­цве­това М. Э. Днев­ник (1919 ноябрь 26 - 1920 мая 1) // НИОР РГБ. Ф. 24. Карт. 5. Ед. хр. 1.
3. Бербе­рова Н.Н. Курсив мой: Авто­био­гра­фия / Вступ. ст. Е.В. Витков­со­кого; Коммент. В.П.Кочетова, Г.И. Мосе­швили. М.: Согла­сие, 1996.
4. Блок Л. И быль и небы­лицы о Блоке и о себе // Жизни гибель­ный пожар. М., 2012. С. 39–111.
5. Бобрин­ская В.Н. Воспо­ми­на­ния. «Итоги личных наблю­де­ний» // ГАРФ. Ф. 5819. Оп. 1. Ед. хр. № 6.
6. Брик Л. Пристраст­ные рассказы. Сост. Я. И. Грой­сман, И.Ю. Генс. Худо­же­ствен­ное оформ­ле­ние - В.В. Петру­хин. Нижний Новго­род: ДЕКОМ, 2011.
7. Гиппиус З. Днев­ники.
8. Глоцер В. «Марина Дурново: Мой муж Даниил Хармс».
9. Дени­сьев­ская З. А. Днев­ник 1916–1919 // НИОР РГБ. Ф.752. Катр. 2. Ед. хр.2.
10. Дени­сьев­ская З. А. Днев­ник 1919–1921 // НИОР РГБ. Ф.752. Катр. 2. Ед. хр.3.
11. Дулова Е.Г. «По правде говоря». (Исто­рия трех поко­ле­ний). Часть II . 1916–1922 гг.» // НИОР РГБ. Ф. 218. Карт. 1354. Ед. хр. 4.
12. Инбер В.М. Авто­био­гра­фия (1899–1920-е гг.) // Ф. 198. Карт. 13. Ед. хр. 62. Л. 3–4
13. Карди­на­лов­ская Т. М. Жизнь тому назад: Воспо­ми­на­ния. СПб.: ДЕАН + АДИА-М, 1996.
14. Кларк С.М. Война 1914–1917 гг. Воспо­ми­на­ния. (Публи­ку­ется по мате­ри­а­лам из архива Дома русского зару­бе­жья им. А.Солженицына)
15. Кшесин­ская М. Воспо­ми­на­ния.
16. Мандель­штам Н.Я. Мой муж - Осип Мандель­штам. Москва: АСТ, 2014. С. 51.
17. Монас Р. «Я себе разрешу начать мои воспо­ми­на­ния с 1915 года». Воспо­ми­на­ния (Публи­ку­ется по мате­ри­а­лам из архива Дома русского зару­бе­жья им. А. Солже­ни­цына)
18. Саль­ни­кова А.А. Транс­фор­ма­ция идеа­лов и жизнен­ных ценно­стей русской девочки/девушки в первое после­ок­тябрь­ское деся­ти­ле­тие // Соци­аль­ная исто­рия. Ежегод­ник, 2003. Женская и гендер­ная исто­рия / Под ред. Н.Л. Пушка­ре­вой. М.: «Россий­ская поли­ти­че­ская энцик­ло­пе­дия» (РОССПЭН), 2003. С. 411–435.
19. Смир­нова Т.М. Бывшие люди Совет­ской России. Стра­те­гии выжи­ва­ния и пути инте­гра­ции. 1917–1936 годы.
20. Толстой А. Хожде­ние по мукам. Трило­гия. Книги первая и вторая // Толстой А. Собра­ние сочи­не­ний. Т. 5. М.: Госу­дар­ствен­ное изда­тель­ство худо­же­ствен­ной лите­ра­туры, 1959. С. 24.

По данным переписи на 1917 год крестьяне представляли самое большое сословие (85% населения). Рабочих было значительно меньше - 15млн. человек, это примерно 10% всего населения. Но, в подавляющем большинстве русские рабочие были рабочими в первом поколении и по своему типу мышления оставались крестьянами. Совсем незадолго до 1917 г. (в 1905 г.) половина рабочих-мужчин имела землю, и эти рабочие возвращались в деревню на время уборки урожая. Очень большая часть рабочих жила холостяцкой жизнью в бараках, а семьи их оставались в деревне. В городе они чувствовали себя "на заработках".

Т.е. говорить отдельно о рабочем классе России, смысла не имеет - его просто не было в том понимании, в каком мы о нем говорим в наше время.

То же самое можно сказать и о солдатах - они формировались прежде всего из крестьянства, крестьянами они в душе и оставались.

Таким образом, 95% населения России составляли или крестьяне, или те, кто вел "полукрестьянский" образ жизни. Именно их уровень жизни и оценивается в 27,5 лет.

Почему? Ведь, как справедливо вы замечаете, экология была прекрасной - чистый воздух и вода.

Но не хватало единственного - еды. Крестьянам было нечего есть.

Давайте я немного процитирую А.Н.Энгельгардта "Письма из деревни", жившего в то время в деревне: "...просто не верится, как это так люди живут, не евши. А между тем это действительно так. Не то, чтобы совсем не евши были, а недоедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью. Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не будут есть всякую дрянь... Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает".

"Американец продает избыток, а мы продаем необходимый насущный хлеб. Американец-земледелец сам ест отличный пшеничный хлеб, жирную ветчину и баранину, пьет чай, заедает обед сладким яблочным пирогом или папушником с патокой. Наш же мужик-земледелец ест самый плохой ржаной хлеб с костерем, сивцом, пушниной, хлебает пустые серые щи, считает роскошью гречневую кашу с конопляным маслом, об яблочных пирогах и понятия не имеет, да еще смеяться будет, что есть такие страны, где неженки-мужики яблочные пироги едят, да и батраков тем же кормят. У нашего мужика-земледельца не хватает пшеничного хлеба на соску ребенку, пожует баба ржаную корку, что сама ест, положит в тряпку - соси".

А вот что писал Лев Толстой, который иногда говорил, что в России голод наступает не когда хлеб не уродился, а когда не уродилась лебеда: "Употребляемый почти всеми хлеб с лебедой, - с 1/3 и у некоторых с 1/2 лебеды, - хлеб черный, чернильной черноты, тяжелый и горький; хлеб этот едят все, - и дети, и беременные, и кормящие женщины, и больные... Чем дальше в глубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже... Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызревшая, зеленая. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем, и потому она несъедобна. Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют. Здесь бедные дворы доедали уже последнее в сентябре. Но и это не худшие деревни".

Надо отметить, что достоверная информация о реальной жизни крестьян доходила в то время до общества от военных. Грубо говоря, от военкоматов того времени. Они первыми забили тревогу из-за того, что наступление капитализма привело к резкому ухудшению питания, а затем и здоровья призывников в армию из крестьян. Они же первые указали одну из причин этого - оказалось, что 40% крестьянских парней впервые в жизни пробуют мясо в армии.

Возможно это вас удивит, но крестьянство и капитализм - два АНТАГОНИСТА, они не могут существовать вместе. Это мы сейчас видим у нас (невероятное обнищание деревни), но это же самое было и в России в конце XIX - начале XX веков, больше того, это же самое было и в других странах. Частная собственность и капитализм означают быстрое и прямое уничтожение крестьянства, причем с массовыми страданиями и неизбежными жестокостями.

Вот что пишет историк крестьянства В.П.Данилов, когда вспоминает опыт капитализма при приватизации земли в Англии: "Не нужно забывать, как решались социальные проблемы при огораживаниях, о работных домах для выбрасываемых из деревни, о том, что в каждом поселке стояла либо виселица, либо чурбак с топором, где рубили головы тем, кто не согласен с огораживанием".

После отмены крепостного права в 1861 г. крестьян оставили почти без земли. Было утверждено "временнообязанное" состояние - крестьяне были обязаны продолжать барщину или оброк до выкупа земли. Почему-то решили, что это продлится 9 лет, а за это время крестьяне накопят денег на выкуп. На деле это затянулось до 1881 г., и пришлось издать закон об обязательном выкупе.

Что это означает реально? Это означает, что половину урожая крестьянин отдавал сразу, как аренду за землю, а из второй половины должен был заплатить налоги и отложить деньги, необходимые для выкупа земли. Выкупные платежи были очень большими, например, в 1903 г. выкупные платежи за землю составили 89 млн. руб. - почти половину того, что сельское хозяйство России получало за экспорт хлеба.

Но, даже несмотря на это, после реформы 1861 г. положение крестьян несколько улучшилось, хозяйство их, в общем, пошло в гору, повышалась урожайность, все это сказалось и на питании.

Но затем все больше крестьяне стали ощущать наступление капитализма. Железные дороги стали через налоги "высасывать" продукты сельского хозяйства. Крестьянство было главным источником ресурсов для капиталистической индустриализации, и товарность их хозяйства искусственно повышалась денежными податями и налогами. Т.е. грубо говоря, налоги и аренда были такими огромными, что крестьянин был вынужден продавать практически весь урожай, чтобы его не выгнали с земли. В России возникла уникальная ситуация - производители пищи, не имели возможности ее употреблять сами. Начал возникать массовый голод, которого РАНЬШЕ крестьяне НЕ ЗНАЛИ (как, впрочем, не знали голода до капитализма ни в Европе, ни в Индии, ни в империи ацтеков).

Вот что говорил историк В.В.Кондрашин на международном семинаре в 1995 г.: "Обнищание крестьянства вследствие непомерных государственных платежей, резкого увеличения в конце 90х годов XIX века арендных цен на землю.. - все это поставило массу крестьян перед реальной угрозой нищеты.. Государственная политика по отношению к деревне.. оказывала самое непосредственное влияние на материальное положение крестьянства и наступление голодных бедствий".

До 1917 г. весь урожай нещадно изымался из села. Все мало-мальски развитые страны, производившие менее 500 кг зерна на душу населения, зерно ВВОЗИЛИ. Россия в рекордный 1913 г. имела 471 кг зерна на душу населения и все-равно зерно ВЫВОЗИЛА. Даже в 1911 г., в год исключительно тяжелого голода, было ВЫВЕЗЕНО 53,4% всего зерна.

Даже в "нормальные" годы положение было тяжелым. Об этом говорит очень низкий уровень установленного официально "физиологического минимума" - 12 пудов хлеба с картофелем в год. В нормальном 1906 году этот уровень потребления был зарегистрирован в 235 уездах с населением 44,4 млн. человек.

ВДУМАЙТЕСЬ в ЭТУ цифру!

Всего 12 пудов (192 кг) еды в год на человека! Это по 0,5 кг в день. Если кто не помнит - порция картофельного пюре в студенческой столовой весит 0,2 кг, а кусочек хлеба - 0,1кг. Вот и представьте, что вы кушаете две такие порции в день в течение всего года. А если в течение нескольких лет?

И, подчеркну, это был нормальный год, без голода, с хорошим урожаем.

Становится понятным, что чистая вода и здоровая экология не особенно здесь помогут. Здоровье будет неизбежно подорвано.

Возмущение крестьян вызывало уже не то, что приходилось есть хлеб с лебедой и пушной хлеб (с мякиной, из неотвеянного зерна), а то, что "не было белого хлеба на соску" - грудному ребенку. Говоря научным языком, из села изымался весь прибавочный и значительная часть необходимого продукта.

Именно поэтому в 1902 г. по всей черноземной полосе Украины и Центра прошла полоса восстаний. По сути, началась крестьянская революция, на фоне которой наступил 1905 г.

Это была чисто крестьянская революция, революция голодных. Сейчас мало что знают об этом революционном движении 1905 - 1907гг. А ведь в то время возникли сотни крестьянских советских (т.к. управлялись они Советами крестьянских депутатов) республик, которые по полгода обладали полнотой власти в обширных зонах. История Советской России началась в деревне в 1905 г.

В этих условиях, в 1906г, премьер Столыпин и начал свою жесткую реформу по развалу общины. Он просто пошел ва-банк. Ведь реформа предполагала создать "крепких хозяев" - но одновременно и массу разоренных людей. И сразу было ясно, что если реформа не увенчается успехом, ее результатом будет еще более мощное выступление крестьянства. Что собственно и произошло в 1917 г, когда Советы солдатских и рабочих депутатов (т.е. читай - крестьяне с оружием в руках, т.к. на 3-ий год войны практически все молодые сельчане были или забриты в солдаты, или подались на заработки в город), взяли власть в свои руки.

Вообще, та крестьянская революция - а это была одна революция 1905 - 1917, а не две, как нас учили в школе - это было начало мировой волны крестьянских войн, вызванных именно сопротивлением крестьянского традиционного общества против разрушающего воздействия капитализма (против "раскрестьянивания").

Александр Фалеев

В этом году исполняется 100 лет революциям, изменившим ход мировой истории и напрямую повлиявшим на будущее нашей страны. Sputnik Азербайджан открывает этой статьей цикл публикаций о значении двух революций для Азербайджана.

События февраля столетней давности сотрясли не только Российскую империю, но и оказали влияние на весь ход истории XX века.

Ее назвали Февральской или буржуазно-демократической революцией. Иные источники отдают предпочтение названию "Февральский переворот". Беспорядки, массовые антиправительственные выступления в столице Российской империи Петрограде (нынешний Санкт-Петербург) начались 22 февраля по старому стилю, по юлианскому календарю, действовавшему тогда в России.

© Sputnik / РИА Новости

Раздача газет с призывом к революции. Москва, февраль 1917 года

В городе ощущалась серьезная нехватка продовольствия, были проблемы с доставкой хлеба, что привело к стихийным акциям питерских рабочих и солдат петроградского гарнизона.

Императора Николая II в городе не было, он находился в военной ставке в Могилеве. Возможно, при решительных действиях царь смог бы навести порядок в Петрограде, но он бездействует и не понимает всей опасности ситуации. Власти пытаются пресечь волнения, но голодающие массы громят булочные и бакалейные лавки по всему городу. Сначала демонстранты требуют хлеба, но постепенно возникают политические требования типа "Долой самодержавие!".

© Sputnik / РИА Новости

Солдаты обстреливают полицейские засады во время Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года

27 февраля всеобщая забастовка рабочих перерастает в вооруженное восстание. Перешедшие на сторону восставших войска занимают все важнейшие стратегические пункты и правительственные здания. Верные монархии войска не в состоянии справиться с анархией. 28 февраля Николай II пытается вернуться в Петроград, но это ему не удается: пути перекрыты. В этот же день Государственная Дума создает Временное правительство, которая берет власть в свои руки. Но в том же здании рабочие и солдаты создают Петроградский Совет. Именно по этой причине целых девять месяцев в стране будет двоевластие: Временное правительство и Петроградский Совет будут существовать параллельно. 2 марта Николай II отрекся от престола в пользу брата Михаила, который буквально на следующий день тоже отрекся от власти в пользу Временного правительства. Монархия перестала существовать.

Как же рухнула система, успешно существовавшая веками?

Почему же в одной из крупнейших империй того времени произошла революция, положившая конец трехсотлетнему правлению дома Романовых? Ведь в 1913 году Россия была основным экспортером хлеба на мировом рынке, занимая пятое место по промышленному производству. Как же рухнула система, успешно просуществовавшая века? Причины были самые разные.

© Sputnik / Viktor Bulla

Матросы с крейсера "Аврора" присоединяются к восставшему народу во время Февральской революции. Петроград. 1917 год.

Во-первых, третий год шла первая Мировая война, где Россия несла огромные людские, территориальные и материальные убытки. Война обострила внутренние проблемы страны, армия не хотела воевать, цены росли, кризис обострялся. Внешний долг возрос в десять раз. Во-вторых, репутация императора и его семьи было сильно подорвана в силу разных обстоятельств. Либерально настроенная часть общества и подконтрольная ей пресса сделала все возможное для подрыва авторитета царской семьи. А скандалы вокруг имени Григория Распутина и императрицы Марии Федоровны пошатнули основы монархической идеи в России. В-третьих, российская буржуазия не могла смириться с той ролью, которая ей отводилась в империи. Капиталистам хотелось больше полномочий и рычагов для управления страной. А царь не хотел делиться властью. В ответственный момент императора предали все, и депутаты Госдумы, и члены императорской семьи, и военная верхушка страны.

Февральская революция была лишь прелюдией к другой, Октябрьской революции

Безусловно, геополитические противники России тоже сыграли существенную роль в возникновении революционной ситуации в империи. Долгие годы практически все значимые профессиональные революционеры преспокойно жили в разных странах Европы и работали против собственной страны. Из-за границы направлялось оружие и подрывная литература.

© Sputnik / РИА Новости

Колонны рабочих фабрики Фаберже и солдаты 2-го Московского запасного полка направляются на демонстрацию во время февральской буржуазно-демократической революции. 1917 год

На самом деле Февральская революция была лишь прелюдией к другой, Октябрьской революции. В советской историографии ее называют Великой Октябрьской социалистической революцией. Есть и иные названия: "октябрьский переворот", "Октябрьское восстание", "большевистский переворот". Почему же революционный процесс не завершился в феврале, а продолжал расширяться и набирать новые обороты?

Дело в том, что Временное правительство с первого дня существования допустило множество промахов и ошибок. Методически разрушая старую царскую систему правления, оно не смогло короткие сроки создать новую, более эффективную. Да и как управлять огромными территориями и людскими ресурсами бывшей империи, когда страна тратит все силы на войну, армия разлагается под воздействием революционной пропаганды, а народ при этом голодает?

От власти требовались решительные действия, которые она никак не предпринимала. Самой же роковой ошибкой Временного правительства было освобождение всех революционных элементов из тюрем. Десятки тысяч закаленных в борьбе с царским режимом профессиональных революционеров прямиком направились в крупные города России, а в Петрограде действовал режим двоевластия до октября 1917 года.

Ленин даже не поверил в то, что в России произошла революция

Разрушению российской империи содействовали некоторые иностранные силы. Ведь в Европе на тот момент проживало много политэмигрантов из России. Глава наиболее радикального крыла революционного движения Владимир Ульянов (Ленин) даже не поверил в то, что в России произошла революция, но факты были налицо. Временное правительство не только освободило революционеров внутри России, но и разрешило всем эмигрантам вернуться на родину.

Исследования последних лет доказывают, что в процессе окончательного развала России участвовали как союзники по войне в лице Франции и Великобритании, так и противники в лице Германии, которая жаждала вывести Россию из войны и ликвидировать восточный фронт. Великобритания же как всегда действовала по схожему сценарию: ей не хотелось делиться плодами победы в войне и заодно представлялась возможность разрушить одну из крупнейших империй в мире, оставив поле боя за Британией. Тем более что вступление США в войну было делом решенным и у Германии не было шансов победить. Некоторые круги США тоже участвовали в этом процессе, группе профессиональных революционеров во главе с Львом Троцким были переданы огромные на тот момент деньги для революционной деятельности в России. Задержавшие Троцкого на пути к России англичане также быстро его освободили. Он беспрепятственно въехал в страну и немедленно приступил к революционной деятельности, расходуя имеющиеся средства на свержение власти.

© Sputnik / P.Volkov

Выступление В. И. Ленина 17 апреля (4 апреля) 1917 года в Таврическом дворце с "Апрельскими тезисами" на объединительном собрании большевиков и меньшевиков

А Ленин с группой верных соратников проехал на бронированном поезде через зону военных действий. Германия пропустила поезд, а Британия тайно финансировала и не противилась этому процессу. Прибыв в Россию, Ленин возглавил революционное движение. Временное правительство было обречено и свергнуто в ходе вооруженного восстания 25-26 октября по старому и 7-8 ноября по новому стилю. Этому содействовало бездействие Временного правительства, которое было не в состоянии противостоять сплоченным и идейным противникам в лице партии большевиков, во главе которой находились Ленин и Троцкий.

После России с мировой карты исчезли еще три империи

Февральская и Октябрьская революции в итоге изменили многое как в геополитической обстановке в мире, так и социальном устройстве многих стран. Воздействие революционных идей было так сильно, что после России с мировой карты исчезли еще три империи: Германская, Австро-Венгерская и Османская. Конечно, немаловажную роль сыграла и I Мировая война, но без революций эти процессы наверняка происходили бы по иному сценарию. Относительно бескровно распалась Австро-Венгерская империя, а вот Османскую империю буквально разнесло по частям. Проиграв войну на стороне Германии, последний турецкий султан Мехмед VI подписал пакт о капитуляции. Затем там была кемалистская революция, завершившаяся свержением султана и созданием Турецкой республики. В Германии же свергли кайзера и установилась Веймарская республика. Под воздействием двух русских революций некоторым монархическим формам правления пришел конец.

© Sputnik / РИА Новости

Демонстрация перед Рейхстагом, где заседал Совет рабочих и солдатских депутатов Веймарской республики. Берлин, 1919 год. Из фондов Музея революции в Москве.

Мир надолго разделился на два лагеря: капиталистический и социалистический. Противостояние двух систем имело и негативные, и позитивные последствия. Эти системы боролись как в открытом противостоянии, так и действовали скрытыми методами в ходе холодной войны. XX век сотрясали самые жестокие войны в истории человечества, в ходе которых многие бывшие колонии получили независимость, заплатив страшную цену за свободу. Социалистический эксперимент не был самым удачным в ходе развития человечества, но он вынудил капиталистический мир измениться в лучшую сторону, социальные преобразования стали неотъемлемой частью жизни многих развитых стран.

Россия вышла из войны и двух революций сильно ослабленной. Гражданская война унесла жизни многих миллионов людей. Даже по сей день современная Россия не может полностью восстановить людские ресурсы, потерянные в ходе I и II мировых войн, революций и гражданской войны. Самые лучшие, пассионарные силы Российской империи были уничтожены безвозвратно.

Территориальные потери после революции были внушительными. Но при этом возникли новые государства. Польша, Финляндия, Эстония, Латвия и Литва получили независимость. При этом Польше отошли Западная Украина и Западная Белоруссия.

Благодаря революции образовалась Азербайджанская Демократическая Республика

Русские революции сыграли значимую роль и жизни Азербайджана. Благодаря Февральской революции 28 мая 1918 года образовалась Азербайджанская Демократическая Республика (АДР), являющаяся первым светским демократическим государством исламского мира, а также первым мусульманским государством, где женщины имели избирательные права.

Государственная независимость Азербайджана, правда, потом была потеряна. Большевистское правительство ввело войска 11-й Красной Армии на территорию АДР в апреле 1920 года и установило советскую власть. Понимая важность бакинской нефти для нужд экономики новоиспеченного коммунистического режима, Ленин сделал все возможное для захвата Баку и нефтяных промыслов. Но само создание АДР имело огромное значение для всего хода истории Азербайджана. Ведь сегодняшняя независимая Азербайджанская Республика объявила себя правопреемницей АДР.

Революции 1917 года изменили всю социальную жизнь Азербайджана. Произошли огромные изменения в области образования, культуры, языка и литературы. Многие социальные нормы потеряли актуальность, возникли новые связи по вполне понятным причинам. Ведь администрация Российской империи мало вмешивалась в процесс управления внутренними делами азербайджанцев. Что было делом обычным внутри империи. Всеми процессами правила община, а ее члены зависели от мнения друг друга. Не было даже системы выдачи гражданских паспортов и актов о рождении.

Изменилось многое в жизни Азербайджана, и эти изменения давались нелегко. Жертв во время гражданской войны и военных действий было огромное количество. Неизвестно и точное количество репрессированных. По некоторым данным, это число колеблется в пределах 100 тысяч человек.

Ответить на вопрос, были ли благом для Российской империи две революции 1917 года, однозначно невозможно. Люди левых убеждений уверены, что революция освободила народы бывшей империи от угнетения, а сторонники правых взглядов считают, что без войн и революций население бывшей Российской империи могло бы сегодня составить полмиллиарда. Но случилось то, что случилось, и история не знает сослагательного наклонения.

По сравнению с сегодняшним днем неплохо. Но революция все равно была…

Относительно поставленного в заголовке вопроса существуют две противоположных точки зрения: приверженцы первой считают, что русский рабочий влачил жалкое существование, сторонники же второй доказывают, что русский рабочий жил гораздо лучше, чем российский. Какая же из этих версий верна, вам поможет разобраться этот материал. Откуда взялась первая версия, догадаться нетрудно – о тяжкой судьбе русского рабочего без устали твердила вся марксистская историография. Однако и среди дореволюционной литературы немало такой, которая поддерживала эту точку зрения.

Наибольшую известность в этой связи получил труд Евстафия Дементьева «Фабрика, что она дает населению и что она у него берет». В Интернете гуляет его второе издание, и на него часто ссылаются как блоггеры, так и спорящие с ними комментаторы. Однако мало кто обращает внимание на то, что это самое второе издание вышло в свет в марте 1897 года, то есть, во-первых, за несколько месяцев до принятия фабричного закона, устанавливающего 11,5-часовой день.

Во-вторых, в набор книга сдавалась несколькими месяцами раньше, то есть до денежной реформы Сергея Витте, в ходе которой рубль был девальвирован в полтора раза, и, следовательно, все зарплаты указаны в этой книге еще в старых рублях.

В-третьих же, и в главных, по признанию самого автора, «Изслѣдованiе было произведено въ 1884-1885 годахъ», а следовательно, все его данные применимы лишь для середины 80-х годов позапрошлого века. Тем не менее, исследование это имеет для нас большое значение, позволяя сравнивать благосостояние рабочего того времени с уровнем жизни предреволюционного пролетариата, для оценки которого нами были использованы данные ежегодных статистических сборников, сводов отчетов фабричных инспекторов, а также труды Станислава Густавовича Струмилина и Сергея Николаевича Прокоповича.

Первый из них, прославившийся как экономист и статистик еще до революции, стал в 1931 году советским академиком и умер в 1974 году, не дожив трех лет до своего столетнего юбилея. Второй же, начинавший как народник и социал-демократ, стал впоследствии видным масоном, женился на Екатерине Кусковой, а после Февральской революции был назначен министром продовольствия Временного правительства. Советскую власть Прокопович принял в штыки и в 1921 году был выслан из РСФСР. Умер он в Женеве в 1955 году.

Дореволюционные рабочие

Однако ни тот, ни другой не любили царский режим, и потому их нельзя заподозрить в приукрашивании современной им русской действительности. Благосостояние мы будем измерять по следующим критериям: 1. Заработок. 2. Продолжительность рабочего дня. 3. Питание. 4. Жилье.

Начнем с заработка.

Первые систематизированные данные относятся к концу 1870-х годов. Так, в 1879 году специальная комиссия, состоявшая при московском генерал-губернаторе, собрала сведения о 648 заведениях 11 групп производств, на которых было занято 53,4 тыс. рабочих. Согласно публикации Богданова в «Трудах Московского городского статистического отдела», годовой заработок рабочих Первопрестольной в 1879 году равнялся 189 рублям. В месяц, следовательно, в среднем выходило по 15,75 р. В последующие годы из-за наплыва в города бывших крестьян и, соответственно, увеличения предложения на рынке труда заработки стали снижаться, и лишь с 1897 года начался их устойчивый рост. В Петербургской губернии в 1900 году средняя годовая зарплата рабочего составляла 252 руб. (21 р. в месяц), а в Европейской России – 204 руб. 74 коп. (17,061 руб. в месяц). В среднем же по Империи месячный заработок рабочего в 1900 году составил 16 руб. 17,5 коп. При этом верхняя граница заработка поднималась до 606 рублей (50,5 руб. в месяц), а нижняя опускалась до 88 руб. 54 коп. (7,38 руб. в месяц).

Однако после революции 1905 года и последовавшей за ней некоторой стагнации с 1909 года заработки стали резко расти. У ткачей, например, заработная плата выросла на 74%, а у красильщиков – на 133%, но что скрывалось за этими процентами? Зарплата ткача в 1880 году в месяц составляла всего 15 руб. 91 коп., а в 1913 году – 27 руб. 70 коп. У красильщиков она выросла с 11 руб. 95 коп. – до 27 руб. 90 коп. Гораздо лучше обстояли дела у рабочих дефицитных профессий и металлистов. Машинисты и электрики стали зарабатывать в месяц по 97 руб. 40 коп., высшие мастеровые – 63 руб. 50 коп., кузнецы – 61 руб. 60 коп., слесари – 56 руб. 80 коп., токари – 49 руб. 40 коп. Если вы хотите сравнить эти данные с современными зарплатами рабочих, то можете просто умножить эти цифры на 1046 – таково соотношение дореволюционного рубля к российскому рублю по состоянию на конец декабря 2010 года. Лишь с середины 1915 года в связи с войной стали происходить инфляционные процессы, но с ноября 1915 года рост заработка перекрывал рост инфляции, и лишь с июня 1917 года зарплата стала отставать от инфляции.

Зарплаты рабочих по годам

Продолжительность рабочего дня.

Теперь перейдем к продолжительности рабочего дня. В июле 1897 года был издан декрет, ограничивавший рабочий день индустриального пролетариата по всей стране законодательной нормой в 11,5 часа в сутки. К 1900 году средний рабочий день в обрабатывающей промышленности составлял в среднем 11,2 часа, а к 1904-му не превышал уже 63 часов в неделю (без сверхурочных), или 10,5 часа в день. Таким образом, за 7 лет, начиная с 1897 года, 11,5-часовая норма декрета на деле превратилась уже в 10,5-часовую, причем с 1900 по 1904 год эта норма ежегодно падала примерно на 1,5%.

А что же было в это время в других странах? Да примерно то же самое. В том же 1900 году рабочий день в Австралии равнялся 8 часам, Великобритании – 9, США и Дании – 9,75, Норвегии – 10, Швеции, Франции, Швейцарии – 10,5, Германии – 10,75, Бельгии, Италии и Австрии – 11 часам.

В январе 1917-го средний рабочий день по Петроградской губернии составлял 10,1 часа, а в марте он снизился уже до 8,4, то есть всего за два месяца на целых 17%.

Однако использование рабочего времени определяется не только продолжительностью рабочего дня, но и числом рабочих дней в году. В дореволюционное время было значительно больше праздников – число праздничных дней в году составляло 91, а в 2011 году число нерабочих праздников, включая новогодние каникулы, составит лишь 13 дней. Не компенсирует эту разницу даже наличие 52 суббот, которые стали нерабочими с 7 марта 1967 года.

Продолжительность рабочего дня

Питание.

Средний русский чернорабочий съедал в день полтора фунта черного хлеба, полфунта белого, полтора фунта картофеля, четверть фунта крупы, полфунта говядины, осьмушку сала и осьмушку сахара. Энергетическая ценность такого пайка составляла 3580 калорий. Средний же житель империи поедал в день пищи на 3370 калорий. Такого количества калорий русские люди с тех пор больше почти никогда не получали. Этот показатель был превышен лишь в 1982 году. Максимум же пришелся на 1987 год, когда дневное количество потребляемой пищи составило 3397 калорий. В РФ же пик потребления калорий пришелся на 2007 год, когда потребление составило 2564 калории.

В 1914 году рабочий тратил на питание для себя и свой семьи 11 рублей 75 копеек в месяц (12 290 в нынешних деньгах). Это составляло 44% от заработка. Однако в тогдашней Европе процент зарплаты, затрачиваемый на питание, был гораздо выше – 60-70%. Более того, во время мировой войны этот показатель в России еще более улучшился, и расходы на питание в 1916 году, несмотря на рост цен, составили 25% от заработка.

Так питались

Жилье.

Теперь посмотрим, как же обстояло дело с жильем. Как писала выходившая некогда в Петрограде «Красная газета» в своем номере от 18 мая 1919 года, по данным за 1908 год (взятым, скорее всего, у того же Прокоповича), рабочие расходовали на жилище до 20% своего заработка. Если сравнить эти 20% с нынешним положением, то стоимость съема квартиры в современном Питере должна была бы составлять не 54 тысячи, а порядка 6 тысяч рублей, либо нынешний питерский рабочий должен получать не 29 624 рубля, а 270 тысяч. Сколько же это было тогда в деньгах?

Стоимость квартиры без отопления и освещения, по данным того же Прокоповича, составляла на одного зарабатывающего: в Петрограде – 3 р. 51 к., в Баку – 2 р. 24 к., а в захолустном городке Середе Костромской губернии – 1 р. 80 к., так что в среднем для всей России стоимость платных квартир оценивалась в 2 рубля в месяц. В переводе на современные российские деньги это составляет 2092 рубля. Здесь надо сказать, что это, конечно, не господские квартиры, съем которых стоил в Питере в среднем 27,75 р., в Москве – 22,5 р., а в среднем по России в 18,9 р. В этих господских квартирах жили в основном чиновники чином до коллежского асессора и офицеры. Если в господских квартирах на одного жильца приходилось 111 квадратных аршинов, то есть 56,44 кв. м, то в рабочих по 16 кв. аршин – 8,093 кв. м. Однако стоимость аренды квадратного аршина была такой же, как и в господских квартирах – 20-25 коп. за квадратный аршин в месяц.

Детская комната в казарме для семейных рабочих при Раменской фабрике промышленного и торгового товарищества «П.Малютина сыновья»

Рабочая казарма в Лобне для рабочих хлопкопрядильной фабрики купцов Крестовниковых

Однако уже с конца ХIХ столетия общей тенденцией становится строительство владельцами предприятий рабочих жилищ улучшенной планировки. Так, в Боровичах владельцы керамического завода кислотоупорных изделий инженеры братья Колянковские построили для своих рабочих в поселке Вельгия деревянные одноэтажные дома с отдельными выходами и приусадебными участками. Рабочий мог приобрести это жилье в кредит. Первоначальная сумма взноса составляла всего 10 рублей...

Таким образом, к 1913 году лишь 30,4% наших рабочих жили на съемных квартирах. Остальные 69,6% имели бесплатное жилое помещение. Кстати говоря, когда в послереволюционном Петрограде освободилось 400 тысяч господских квартир – кого расстреляли, кто сбежал, а кто умер с голоду – рабочий люд не спешил в эти квартиры вселяться даже бесплатно. Во-первых, располагались они далеко от завода, а во-вторых, протопить такую квартиру стоило больше, чем вся зарплата 1918 года...

Этнографические записки о быте русского крестьянства в конце XIX – начала ХХ века показывают существование в стране каких-то белых негров. Люди испражняются у себя в избе прямо на солому на полу, посуду моют раз-два в год, а всё вокруг в жилище кишит клопами и тараканами. Жизнь русских крестьян очень схожа с положением негров на юге Африки.

Апологеты царизма в качестве примера очень любят приводить достижения высших классов России: театры, литературу, университеты, межевропейский культурный обмен и светские рауты. Всё верно. Но к высшим и образованным классам Российской империи принадлежали от силы 4-5 млн. человек. Ещё миллионов 7-8 – это различного рода разночинцы и городские рабочие (последних к моменту революции 1917 года было 2,5 млн. человек). Остальная масса – а это около 80% населения России – представляла собой крестьянство, фактически туземную бесправную массу, угнетаемую колонизаторами – представителями европейской культуры. Т.е. де-факто и де-юре Россия состояла из двух народов.

Ровно то же самое происходило, к примеру, в ЮАР. С одной стороны 10% прекрасно образованного и цивилизованного меньшинства из белых европейцев, ещё примерно столько же их приближённой обслуги из индийцев и мулатов, а внизу – 80% туземцев, многие из которых пребывали даже в каменном веке. Однако современным неграм в ЮАР, сбросившим в 1994 году власть «страшных угнетателей», пока ещё не приходит в голову говорить о том, что и они причастны к успехам белого меньшинства по строительству «маленькой Европы». Наоборот, негры в ЮАР сейчас всячески пытаются избавиться от «наследства» колонизаторов – разрушают их материальную цивилизацию (дома, водопроводы, сельхозимения), вводят собственные наречия вместо языка африкаанс, христианство заменяют на шаманизм, а также убивают и насилуют представителей белого меньшинства.

В СССР происходило то же самое: цивилизация белого мира сознательно разрушалась, её представители убивались или изгонялись из страны, в экстазе мщения ранее угнетаемое большинство из туземцев не может остановиться до сих пор.

Блогу Толкователя кажется странным, что некоторая часть образованных людей в России принялась разделять население страны на «русских» и «советских». Правильнее ведь было бы называть первых «европейцами», а вторых «русскими» (тем более что в паспортах Российской империи национальность не указывалась, а проставлялось только вероисповедание; т.е. понятия «национальность» в стране не было). Ну или в крайнем случае, толерантно «русские-1» и «русские-2».